Дебют

1982 год. Поздний ноябрьский вечер. Пустая троллейбусная остановка. Дождя нет, но все кругом кажется мокрым и стылым. Я и мой школьный товарищ Евгений стоим навытяжку перед остановившим нас нарядом милиции. Они смотрят на нас настороженно, но без особой враждебности. Обычные два не очень молодых мента- казаха, которым довелось нести дежурство в этот промозглый вечер. Мокро и холодно, да и набегались они за день, видать, достаточно. Народу на улице практически нет. Я и Женька попались им после распития бутылки яблочного вина, рубль двадцать за бутылку неподалеку от нашей школы №41, что была тогда в Ленинском районе города Алма-Аты, столице Казахской ССР.

Дорогие читатели, сегодня, в Женский день, наш журнал предоставил свои страницы жительнице Роквилла, штат Мэриленд, Любови Иосифовне Кузнецовой. Мы рады, что несмотря на солидный возраст – ей 93 года, - она решилась на дебют в нашем журнале, в котором уже печатались ее сын и внук.

— Пойми же, чудак! — за пуговицу жилета держал его критик Ерофей Жуков. — Литература, голубушка, сдохла. Ей даже поминки не устроили. Грянуло время интернета, блогов. А блоги лучше всего даются лысым обезьянам. Точнее, бабуинам с дипломом Литинститута.
Андрон Херувимов смущенно чесал свою сквозящую бороду:
— Ты преувеличиваешь.
— Зачем лезешь к крокодилу в глотку? — хохотал кинорежиссер Никита Кобылкин. — Кому на фиг нужны разоблачения вертикали?...

В тот день была католическая Пасха, солнечный весенний день. Переполненная электричка долго плелась из Барселоны – и вот на горизонте показался абрис огромной горы. И вагончик канатной дороги взмыл ко вжавшемуся в скалу монастырю. И все тот же отрешенный взгляд черных глаз на черном лице, благословляющий весь праздничный католический мир. И весь непраздничный некатолический. И просто весь мир… И, неся в себе это благословение, спускаюсь по извилистой дороге к пещере, где Ее обрели. В пещере – свадебные платья: подношения тех, у кого сбылось...

Танечка Смирнова готовилась к свадьбе. До торжества оставались считанные дни. И хотя всё было готово и обо всём договорено, она очень волновалась. Настолько, что лишилась покоя и сна. То ей снилось, что Саша передумал и в назначенное время не приехал за ней, и она, гордячка и сумасбродка, униженно звонит ему и плачет, размазывая тушь с ресниц краем шикарной фаты. То мерещилось, что он стал слишком задумчив, и она начинала нервно расспрашивать его о причинах задумчивости.

Соленый ветер хлестал в лицо. Они стояли у открытого окна маяка и смотрели на море. Дальше, на изгибающемся к северу берегу, раскинулся город. Всё это на какой-то миг сложилось в удивительно гармоничную картину – синее море, свежий ветер, город в сиреневой дымке, две белых чайки над волнами… и красивая девушка рядом. Он жадно втянул ноздрями морской воздух.